Sapiens краткая история человечества pdf. Юваль Ной Харари - Sapiens

Сочинением Юваля Ноя Харари «Sapiens. Краткая история человечества» буквально забиты полки московских книжных магазинов. Серьезный для научно-популярной гуманитарной литературы тираж в 7000 экземпляров как бы подтверждает: перед нами не столько коммерческий проект, сколько пропаганда, очередной опус, назначенный «модным». И в самом деле - его настоятельно рекомендует основатель «Фейсбука» Марк Цукерберг. Разве он посоветует плохое?

Харари - настоящий герой нашего времени. Израильский профессор, живет в гомосексуальном браке, практикует медитацию, веган, защитник прав животных. Наиболее сильные страницы у него посвящены, собственно, тому, как страдают куры, призванные познавать мир, и свиньи, самые любопытные существа на свете, в созданных мясоедами узких загонах. В какой-то момент проникаешься желанием отпустить живность на свободу, где их, конечно, тут же съедят хищники и убьют болезни, зато твоя совесть будет чиста.

Гораздо хуже Харари относится к млекопитающему под названием «человек». Вид вредный и деструктивный - разрушает природу, уничтожает себе подобных, перебил всех крупных животных в Австралии и доколумбовой Америке. Этот тезис, позаимствованный из книги «Третий шимпанзе» американского биолога Джареда Даймонда, дополнен еще одним из того же источника: с изобретением земледелия и животноводства люди стали намного несчастнее. Первобытные охотники, здоровые, почти без вещей, гуляли по лесам с песнями, били зверей и радовались, а земледельцы вынуждены трудиться, не разгибая спины, на хитроумный сорняк - пшеницу или кукурузу, который умудрился превратить глупого человека в менеджера по своему воспроизводству. С животноводством еще хуже: Homo sapiens и барашков мучит, и заразился от них большинством вредоносных инфекций.

Автор сам не замечает противоречия между двумя тезисами: если охотники были настолько разрушительны, что выбили всю крупную фауну, то, перейдя к земледелию и скотоводству, они просто спасли экосистему планеты, создав для своего пропитания целый искусственный мир.

Впрочем, Харари вообще не очень заботится о соответствии фактам. Он сыплет ошибочными сведениями, приблизительными суждениями и ляпами, а немногие, действительно интересные данные тонут в море ошибок и поэтому тоже кажутся выдумкой. Так, по его мнению, «в 1860 году большинство американцев пришли к выводу, что негры тоже люди и должны быть свободными», - это об избрании Линкольна. На самом деле «большой Эйб» был президентом меньшинства - за него проголосовало лишь 40 процентов избирателей, он победил потому, что голоса соперников разделились. При этом Линкольн никогда не считал негров «тоже людьми», являясь убежденным расистом. Освободив темнокожих, чтобы ударить по южанам, он всегда полагал, что африканцев нужно отселить на Черный континент.

Харари рассуждает о зависимости человеческих обществ от солнечного цикла. Мол, когда света и тепла мало, пшеница только зеленеет, амбары пусты, людям голодно. Если солнце жарит, то и урожай собран, и закрома полны, и сборщики налогов довольны, и цари рвутся воевать. Сразу видно, что с практическим сельским хозяйством профессор дела не имел. Самое голодное время в году - между весенним равноденствием и солнцеворотом, когда старые запасы кончились, новый же урожай не созрел, а самое сытое - от осеннего равноденствия до зимнего солнцеворота - то есть в пик темноты: урожай собрали и можно взять передышку. Природа, конечно, запускается солнечной энергией, однако делает это с заминкой, о чем знает любой крестьянин, но не историк-веган.

Отдельно следует отметить чисто либеральную концепцию экономических изменений. По Харари экономический рост в нашу эпоху начался потому, что придумали такую вещь как кредит, позволяющий начать предприятие. Это совершенная неправда. Кредит придумали тысячелетия назад. Однако все эти тысячелетия кредит использовался не для создания предприятий, а для торговли и войн. В результате, у кредита были катастрофические проблемы с возвратностью. Вспомним как сиенские банкиры прогорели на том, что Эдуард 3 не смог завоевать Францию. Кредитовать предприятия под будущие продажи и прибыль придумали только братья Перейр в середине XIX века основав банк «Креди Мобилье». К тому моменту промышленная революция шла и приносила прибыль уже сотню лет. Так что в основе была промышленность и возрастающая отдача, а не кредит.

Автор утверждает что Франция проиграла соревнование за экономическую гегемонию Англии, потому что французский кредит дискредитировал себя в деле компании Мисисипи и махинаций Ло. Он подробно рассказывает эту историю, но ни слова не упоминает, что одновременно лопнул аналогичный пузырь Компании Южных Морей в Лондоне. И там и там были большие потери, задействованы были многие политики, вскрылась коррупция. Таким образом, причиной проигрыша Франции в эпохальной конкуренции было что угодно, но не абсолютизм и вызванные им «пузыри».

И вот когда после этого тебе рассказывают такую историю: «В 1860 году император Наполеон III приказал подавать алюминевые приборы лишь самым почетным гостям, остальным пришлось обходиться золотыми», или такую: «в годы войны каждая трансляция BBC на оккупированную Европу начиналась со звона курантов Биг Бена. Немецкие физики ухитрялись по малейшим изменениям в тоне колоколов узнавать погоду в Лондоне — бесценная информация для Люфтваффе. Англичане, узнав это, заменили живой звук записью», то попросту не знаешь — хотя бы эти истории правда, или тоже веселое вранье, что и в прошлых случаях.

Гораздо хуже верхоглядства самоуверенность, если не сказать наглость, с которой Харари учит читателей морали и религии, точнее - их отсутствию. Для него, напомню, человек - животное, один из десятков тысяч населяющих планету видов позвоночных. Никакого особого места в мире, никакого призвания от Бога у Homo sapiens нет, поскольку Бог, как и семья, народ, государство, - все это выдумки, полезные, не спорит автор, но выдумки. Перед нами сто первый перепев знаменитого трактата атеиста Докинза «Бог как иллюзия».

Тот факт, что каждый из нас может себе вообразить нечто большее, чем человек, - это загвоздка для современной «эволюционной теории», основанной на идее «слепого часовщика»: дескать, мутации случайно возникают, и одни прививаются, другие нет. Собака не грезит о сверхсобаке, человек мечтает о сверхчеловеке и старается себя сознательно улучшать. Соответственно совершенно непонятно, каким образом слепая эволюция могла создать существо вся философия, вся суть которого — в отрицании идеи слепой эволюции, в стреплении утвердить свою личность, расширить границы возможного. Эволюционисты обходят этот вопрос попросту передергивая карты — заявляя, что генетическая эволюция сменилась социальной. Но между социальной реальностью и кодами ДНК нет вообще ничего общего. А значит либо биологическая эволюция это нечто иное по сравнению со случайной перестройкой кодов ДНК, либо социальная эволюция не является эволюцией.

Харари обходит эту центральную теоретическую проблему попросту объявляя трудность эволюционной теории ее «достижением» - эволюционная особенность homo sapiens, якобы, состоит в том, что он воображает себе то, чего нет, а потом относится к своим вымыслам слишком серьезно. Шулерство чистой воды.

Автор настаивает, будто все различия между расами, религиями, полами вымышлены и относительны. Исключение делает для наций - они, конечно, тоже выдуманы, но доказать, что не существует никакой культурной дистанции между шведом и сомалийцем, все-таки невозможно, и Харари скрипит зубами в адрес Марин Ле Пен, «спекулирующей» на этих различиях.

Лекарство против национальностей создатель «Краткой истории…» видит в планетарной державе, чьей идеологией станет абсолютная толерантность, стирание границ и всеобщее согласие: «Мы говорили о формировании всемирной империи. И это империя, как все предыдущие, устанавливает в своих пределах мир. А поскольку ее границы вмещают весь земной шар, то всемирная империя будет поистине империей мира». Из нашего времени забавно читать эти речовки, написанные в 2012 году с расчетом на бесконечных Обаму и Клинтон.

Воинствующую толерантность автор отыгрывает на христианстве, к которому питает выраженную неприязнь: «Некоторые религии, например, христианство и нацизм, уничтожили миллионы людей из «праведной» ненависти». Впрочем, к нацистам он настроен даже снисходительно, мол, Гитлер был «эволюционным гуманистом», заботился об улучшении человечества, но биологическая наука его времени дала ему ложную установку, что дело в расе, а не в генах. Получается, действуй фюрер сейчас, он бы работал умнее: вместо гонений на евреев ампутировал бы людям гены агрессии и мясоедства. Веган вегана видит издалека?

Так или иначе, главный предмет антипатии Харари - идея человеческой свободы и индивидуальности личности. Он буквально зомбирует читателей мыслью, что человек подчиняется прежде всего власти генов и гормонов, что его поступки объясняются исключительно поисками удовольствия либо же влиянием вымыслов типа религии, нации или морали, кои все относительны.

Как пример такого чисто человеческого вымысла Харари приводит современный культ «романтического потребительства». Древнему египтянину не пришло бы в голову смотаться на распродажу в Вавилон. Египтянин строил жене гробницу о которой она всю жизнь мечтала…. А сегодня романтизм учит максимальному самораскрытию и получению нового опыта через необыденность, чему способствуют зарубежные поездки и потребление все новых товаров и услуг. Брак романтизма и консьюмеризма создал целый рынок впечатлений. Увидеть Париж, поцеловаться у Эйфелевой башни и на Монмартре, закупиться духами и сумочками, и умереть…

Тут, как и во многих других случаях, автор говорит откровенную неправду. Да. Египтяне не ездили на шоппинг в Вавилон. Они предпочитали импорт впечатлений. О чем и рассказывают надписи о путешествии в страну Пунт, откуда везлись типичные романтические диковинки и редкости. То есть рынок впечатлений в Египте тоже был, но он был импортным, а не туристическим.

Туризм появился в Древней Греции. Первый знаменитый турист оставивший заметки — Геродот. Хотя еще за век до него туристом стал после установления своих законов Солон. Греки разработали принципы охоты за впечатлениями. Создали опорный канон из 7 чудес, включив в него те самые египетские гробницы. Создали обширные туристические путеводители, как «Описание Эллады» Павсания местами практичное и по сей день. Посчитаем сколько столетий прошло между Геродотом и романтизмом? Так что утверждение, что наша культура представляет собой набор «вымыслов» не коренящихся в человеческой природе, — ложно. Ложно и тогда, когда мы говорим о религии или нации, и тогда, когда мы говорим о духах Дольче и Габбана.

С точки зрения последовательного биологического эволюционизма, на который претендует Харари, мысль о виде, чьи представители живут вечно, должна привести в ужас. С позиций человеческого здравого смысла - тем более. Представьте себе мир, где старики заживают жизнь молодых, каждое поколение начинает с нуля, поскольку наследства не существует, по телевизору вечная примадонна и все сферы контролируются мафиями из бессмертных. В подобном обществе вообще прекратятся рождения, так как детей просто некуда будет девать - места заняты. Тут впору сочинять антиутопии, а не радоваться.

Ужас в том, что поверхностная, наполненная фактическими ошибками, идейным шулерством и банальной гей-веган-пропагандой книга подается в качестве интеллектуального бестселлера. Люди, лишенные систематического образования и мировоззрения, особенно городской офисный планктон, усваивают ее как высшее знание и распространяют этот толерантный неонацизм, словно вирус.

Впрочем, есть и надежда. Опус Харари написан в 2011-м на пике обамовщины, под грохот «арабской весны». Сегодня мы уже знаем, куда завела та революционная свистопляска, и видим, что мир пошел в направлении, прямо противоположном указанному автором. Никакой всемирной веган-феминистской империи - укрепление границ, защита идентичности, возрождение национальных держав. По счастью, человек оказался не настолько «разумным», как предсказывал сочинитель «Sapiens». Иногда полезно быть проще, не искать добра от добра и любить несложные вещи - семью, народ, Родину, красоту и свободу.

Sapiens. Краткая история человечества. Харари Ю.Н.

М.: 2016. - 520 с.

Соединив естественнонаучный подход с историческим, доктор Юваль Харари ставит под сомнение многие общепринятые идеи, обнаруживает связи между событиями прошлого и нашими сегодняшними опасениями и рассматривает отдельные события в едином глобальном контексте. Прослеживая, как развивающееся человечество влияло на глобальную экосистему и анализируя судьбы империй, доктор Харари заглядывает в будущее. За последние несколько десятилетий мы научились изменять закон естественного отбора, управлявший жизнью на протяжении 4 миллиардов лет, и у нас впервые появляется способность пересоздавать не только окружающий мир, но и самих себя. Кем же мы хотим стать, и куда это нас приведет?

Формат: djvu

Размер: 8 ,7 Мб

Скачать: yandex.disk

Формат: pdf

Размер: 26 Мб

Скачать: drive.google

ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть первая. Когнитивная революция 7
Глава 1. Ничем не выделяющееся животное 9
Глава 2. Древо познания 28
Глава 3. Один день из жизни Адама и Евы 52
Глава 4. Потоп 80
Часть вторая. Аграрная революция 95
Глава 5. Величайший в истории обман 97
Глава 6. Строительство пирамид 122
Глава 7. Перегрузка памяти 149
Глава 8. История несправедлива 166
Часть третья. Объединение человечества 199
Глава 9. Вектор истории 201
Глава 10. Запах денег 214
Глава 11. Имперская мечта 231
Глава 12. Закон веры 255
Глава 13. Секрет успеха 289
Часть четвертая. Научная революция 299
Глава 14. Открытие невежества 301
Глава 15. Союз науки и власти 335
Глава 16. Кредо капитализма 370
Глава 17. Шестеренки промышленности 405
Глава 18. Перманентная революция 423
Глава 19. И зажили счастливо 454
Глава 20. Конец Homo sapiens 479
Послесловие. Животные, ставшие богами 500
Примечания 503

Сто тысяч лет назад Homo sapiens был одним из как минимум шести видов человека, живших на этой планете, - ничем не примечательным животным, которое играло в экосистеме роль не большую, чем гориллы, светлячки или медузы. Но около семидесяти тысяч лет назад загадочное изменение когнитивных способностей Homo sapiens превратило его в хозяина планеты и кошмар экосистемы. Как человек разумный сумел покорить мир? Что стало с другими видами человека? Когда и почему появились деньги, государства и религия? Как возникали и рушились империи? Почему почти все общества ставили женщин ниже мужчин? Как наука и капитализм стали господствующими вероучениями современной эры? Становились ли люди с течением времени счастливее? Какое будущее нас ожидает?
Юваль Харари показывает, как ход истории формировал человеческое общество и действительность вокруг него. Его книга прослеживает связь между событиями прошлого и проблемами современности и заставляет читателя пересмотреть все устоявшиеся представления об окружающем мире.

Человек (то есть, особи, принадлежащие к виду Homo) ходит по Земле уже 2 миллиона 400 тысяч лет. Homo sapiens, наш собственный эволюционировавший вид больших обезьян, существует всего лишь 6% от этого времени - около 150 тысяч лет. Так что книга «Sapiens» не должна предваряться подзаголовком «Краткая история человечества». Легко понять, почему Юваль Ной Харари посвящает 95% своей книги нам как виду: мы знаем о себе гораздо больше, чем о других видах человека, включая исчезнувших. Это просто факт, что история sapiens - а Харари даёт нам такое имя - только лишь малая часть истории человечества.

Можно ли весь этот период разложить на 400 страницах? Вообще-то не очень. Легче описать «краткую историю времени» - все 14 миллиардов лет - и поэтому Харари концентрируется в основном на нашем настоящем и возможном будущем, чем на нашем прошлом. Хотя основные исторические линии пути sapiens не подлежат сомнению, и он с живостью их преподносит.

Первую половину своего существования мы провели, бесцельно шатаясь. Затем мы претерпели ряд серьёзных изменений. Во-первых, «революцию восприятия»: около 70 тысяч лет назад мы стали вести себя гораздо умнее, чем раньше, по причинам до сих пор неизвестным, и резко стали расселяться по всей планете. Около 11 тысяч лет назад мы пережили «аграрную революцию», повсеместно превращаясь из добытчиков (охотников и собирателей) в фермеров. «Научная революция» началась около 500 лет назад. Она спровоцировала индустриальную революцию (около 250 лет назад), которая спровоцировала информационную революцию (50 лет назад), которая спровоцировала биотехнологическую революцию, которую, собственно, мы переживаем сейчас. Харари предполагает, что биотехнологическая революция сигнализирует о скором закате sapiens: мы будем заменены спроектированными с помощью биоинженерии «сверхлюдьми», «несмертными» киборгами, способными жить вечно.

Это одна сторона медали. Харари кратко описывает множество знаковых событий, особенно развитие языка: мы учимся чётко думать об абстрактных вещах, сотрудничать друг с другом во всё больших масштабах, и, главное, сплетничать. Происходит подъём института религии, и до определённой меры воинствующие монотеистические настроения медленно берут верх над политеистическими. Затем происходит эволюция денег и, что важнее, ростовщичества. Соответственно, расширяются империи и торговля наравне с капитализмом.

Харари сломя голову проносится по этим обширным и запутанным темам и делает это как нельзя лучше - захватывающе и информативно. Мысль о том, что «мы не выращивали пшеницу. Это пшеница вырастила нас» весьма изящна. Харари утверждает, что существовала некая «Фаустова сделка между людьми и зерновыми культурами», благодаря которой наш вид «отверг своё интимное слияние с природой и устремился к жадности и отчуждению». Это была плохая сделка: «аграрная революция стала величайшей в истории аферой». По большей части она спровоцировала плохое питание, долгие часы работы, больший риск голода, скученное обитание, возросшую восприимчивость к болезням, новые формы опасности и более уродливые формы иерархии. Харари полагает, что мы гораздо лучше чувствовали себя в каменном веке, и делает сильные заявления насчёт дурного влияния промышленного ведения сельского хозяйства: «Современное индустриальное сельское хозяйство - величайшее преступление в истории».

Он соглашается с общепринятой точкой зрения, что основная структура наших эмоций и желаний не была затронута ни одной из этих революций: «Наши пищевые привычки, наши конфликты и наша сексуальность - всё обусловлено взаимодействием мозга охотника и собирателя с нынешней постиндустриальной средой, мегаполисами, самолётами, телефонами и компьютерами … Даже если теперь мы живём в роскошных апартаментах со всеми удобствами и забитым под завязку холодильником, наша ДНК всё ещё думает, что мы бегаем по саванне». Харари приводит знакомый пример - наша зависимость от сахара и жира привела к широкой доступности продуктов, которые становятся катализаторами проблем со здоровьем и уродства. Порнография тоже неплохо иллюстрирует ситуацию. Это как тепловой удар: если бы разум порнозависимого можно было представить в виде тела, он бы был поражён ожирением.

В какой-то момент Харари заявляет, что «основной проект научной революции» - это Проект Гильгамеш (названный по имени эпического героя, который желает уничтожить смерть): «созданный с целью дать человечеству вечную жизнь» или «несмертие». Он надеется на успешное завершение этого проекта. Но несмертие не равняется бессмертию, поскольку всегда есть возможность умереть от насилия, и Харари адекватно скептичен насчёт того, много ли добра оно нам принесёт. Будучи несмертными, мы рискуем стать истерически и до недееспособности осторожными (Ларри Найвен хорошо развивает эту точку зрения, описывая своих «кукольников Пирсона», инопланетную расу из цикла «Мир-Кольцо»). Смерти тех, кого мы любим, станут ужаснее. Нам надоест весь мир под солнцем - и даже рай (см. последнюю главу «Истории мира в 10½ главах» Джулиана Барнса). Мы наконец согласимся с эльфами Дж. Р. Р. Толкина, которые воспринимали смерть как дар людям, которого им самим не хватало. Мы будем чувствовать то же, что чувствовал Филип Ларкин 1 Британский поэт, писатель и джазовый критик : «Под всем под этим надежда на забвенье правит».

Даже без всех этих аргументов нет никакой гарантии того, что несмертие принесёт большое счастье. Харари ссылается на хорошо известное исследование, которое показывает, что человеческое счастье впечатляюще НЕ связано с материальными благами. Конечно, деньги имеют значение - но только тогда, когда они вытаскивают нас из бедности. После пересечения этой черты количество денег значит очень мало. Конечно, выигравший в лотерею будет чувствовать себя на небесах, но спустя около 18 месяцев его «средний уровень счастья» упадёт к старой отметке. Если бы мы путешествовали по берегам Тихого океана и затем по улицам Калькутты 2 Бедный индийский город с безотказным «счастьемером», ещё непонятно, в каком случае показатели были бы выше.

Это утверждение о счастье проходит рефреном через «Sapiens». Когда Артур Брукс (глава консервативного Американского института предпринимательства) сделал похожее заявление в The New York Times , он был раскритикован за попытку поддержать богатых и оправдать неравенство доходов. Эта критика приводит в замешательство, поскольку, несмотря на то, что сегодняшнее неравенство доходов отвратительно и опасно для всех, исследование уровня счастья научно достоверно. Но это не мешает Харари предположить, что жизнь, которую проживают люди сегодня, может быть хуже, чем жизнь 15 тысяч лет назад.

Большая часть «Sapiens» интересно и качественно написана. Однако по мере прочтения легкомысленность, преувеличения и сенсационность перевешивают плюсы книги. Не говоря уже о его злоупотреблении высказыванием: «Исключение доказывает правило» (это означает, что исключительные или редкие случаи проверяют и подтверждают правило, поскольку правило оказывается применимым даже в тех случаях). В огульных суждениях Харари, его опрометчивости насчёт причинно-следственных связей, его грубом усечении и растяжении данных присутствует некоторый вандализм. Взять хотя бы его описание Наваринского сражения 3 Крупное морское сражение 1827 года между соединённой эскадрой России, Англии и Франции, с одной стороны, и турецко-египетским флотом - с другой . Он начинает рассказ с того, что британские акционеры потеряли бы деньги, проиграй Греция войну за независимость, и затем ускоряется: «Поскольку государство принимало интересы акционеров близко к сердцу, англичане снарядили международный флот и в 1827 году в Наваринском сражении потопили главные морские силы Османской империи. После многовекового подчинения Греция вновь обрела свободу». Уж слишком общно - и да, Греция потом не обрела свободу. Достаточно заглянуть на страницу в Википедии, посвящённую Наваринскому сражению , чтобы понять, как всё плохо.

Харари ненавидит «современную либеральную культуру», но его нападки карикатурны и бумерангом возвращаются к нему самому. Либеральный гуманизм, говорит он, - это «религия». Он «не отрицает существование Бога»; «все гуманисты превозносят род человеческий»; «разверзается огромная пропасть между основополагающими принципами либерального гуманизма и последними научными достижениями». Это глупо. Грустно также видеть, что великий Адам Смит 4 Шотландский экономист и философ-этик; один из основоположников экономической теории как науки, представитель её классической школы снова выставляется проповедником алчности. И всё же, Харари, скорее всего, прав в том, что «только преступники покупают дома, … передавая чемодан с деньгами» - эта точка зрения не лишена пикантности, учитывая, что около 35% всех покупок в элитной части лондонского рынка жилья в настоящее время выплачиваются наличными.

Книга: «Sapiens. Краткая история человечества»

Оригинальное название: Sapiens. A Brief History of Humankind

Вышла: 2016 год

Издательство: «Синдбад»

Язык: перевод с английского

Об авторе

Юваль Ной Харари (родился 24 февраля 1976) — профессор истории в Еврейском университете в Иерусалиме. С 1993 по 1998 учился в Еврейском университете в Иерусалиме, специализация — история средних веков и история войн. Докторскую степень получил в 2002 году в колледже Иисуса, Оксфорд. С 2003 по 2005 проводил исследования за счет средств благотворительного Фонда Ротшильдов Yad Hanadiv в Израиле. В настоящее время в сфере интересов Харари — всемирная история и макро-исторические процессы.

О книге

«Нет, это не мы одомашнили пшеницу. Это она одомашнила нас». Юваль Ной Харари, «Sapiens. Краткая история человечества».

Амбициозный проект израильского историка Юваля Харари написать краткую, популярную и всеобъемлющую историю всего человечества сразу стали сравнивать с «Краткой историей времени» Стивена Хокинга. Разумеется, сходство названий предусмотрено автором. В начале книги Харари рассказывает о глобальных задачах. Описывать происходившее с Большого взрыва до формирования атомов и молекул — удел физики, после этого подключается химия, с появлением первых живых существ — биология, а с появлением культуры — история.

Проблема в том, что написать историю человечества так же, как написать историю белков, атомов или вселенной нельзя — слишком мало общих закономерностей, нет уравнений и почти невозможны эксперименты. Харари напоминает себе об этом всю первую треть книги. Рассказ начинается с появления на Земле вида Homo — всех его видов, от австралопитеков до Homo sapiens. Для Харари очень важно донести до читателя, что мы не одни: единственный ребенок в семье, sapiens на самом деле сирота, потерявший братьев, некоторые из которых даже жили одновременно с ним. Но в конце первой трети книги Харари доходит до обсуждения культурных феноменов и того, как они управляют жизнью человека. И здесь оговоркам уже не остается места: автор не может устоять перед яркими, но спорными выводами.

Что произошло с sapiens, как от охотника и собирателя он дошел до Нила Армстронга и (Харари никогда не забывает об этом) рабочей-швеи в китайской потогонке? Автор проводит читателя через ряд ключевых, по его мнению, событий в истории: культурная революция (не та, что с хунвейбинами, а после изобретения языка), аграрная революция, зарождение капитализма.

Автор категоричен; привычка выносить ссылки на чужие работы в конец книги, а не вниз страницы, заставляет его звучать еще более резко. Сквозь текст проглядывают политические убеждения автора (Харари — убежденный социалист) и его отношение ко всему, от финансовых инструментов до либерализма. Кроме того, вся книга проникнута ностальгией по временам собирательства и охоты: короткий рабочий день, изобильная и разнообразная диета, имущественное равенство для Харари намного привлекательнее неравномерно распределенных благ современной цивилизации. Читать ее можно с огромным интересом, но крайне осторожно: Харари десятки раз выходит за пределы своей профессиональной компетенции, углубляется в сферы этологии, психологии и макроэкономики.

Ключевая проблема книги — связь между биологией человека и его поведением как вида. Точнее, отсутствие такой связи. Если отдельные люди, пишет автор, еще проявляют свое животное происхождение, то в группах более 150 человек они действуют как совершенно иные существа.

Задаваясь на последних страницах вопросом о будущем человечества, Харари пишет: «Что может быть опаснее, чем разочарованные, безответственные боги, так и не осознавшие, чего хотят?» Приходя вместе с автором к проблеме жизни после наступления технологической сингулярности, читателю важно помнить: эта проблема волнует не только Юваля Ноя Харари.

Об издании

Книга издана в серии Big Ideas издательства «Синдбад».

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Юваль Ной Харари
Sapiens. Краткая история человечества

Памяти моего отца Шломо Харари

Yuval Noah Harari

A Brief History of Humankind

Copyright © Yuval Noah Harari 2011

This edition is published by arrangement with

The Deborah Harris Agency and Synopsis Literary Agency.

Перевод с английского Любови Сумм

Часть первая
Когнитивная революция

Наскальным рисункам в пещере Шове-Пон-д’Арк на юге Франции – около 30 тысяч лет. Эти произведения искусства были созданы людьми, которые выглядели, думали и говорили, как мы

Глава 1
Ничем не выделяющееся животное

Примерно 13,5 миллиарда лет назад появились материя, энергия, время и пространство: произошел Большой взрыв. Историей этих фундаментальных явлений Вселенной занимается физика.

Через 300 тысяч лет от начала своего бытия материя и энергия начали образовывать между собой сложные комплексы – атомы, а те стали комбинироваться в молекулы. Историей атомов, молекул и их взаимодействий занимается химия.

Примерно 3,8 миллиарда лет назад на планете Земля некие молекулы соединились в большие и сложные структуры – организмы. Историю органической жизни изучает биология.

Примерно 70 тысяч лет назад организмы, принадлежащие к виду Homo sapiens , породили нечто еще более изощренное – мы это называем культурой. И дальнейшей судьбой человеческих культур интересуется собственно наука история.

Ход человеческой истории определили три крупнейшие революции. Началось с когнитивной революции, 70 тысяч лет назад. Аграрная революция, произошедшая 12 тысяч лет назад, существенно ускорила прогресс. Научная революция – ей всего-то 500 лет – вполне способна покончить с историей и положить начало чему-то иному, небывалому. В этой книге рассказывается о том, как три революции отразились на людях и на других живых существах – верных спутниках людей.

* * *

Люди существовали задолго до начала истории. Животные, весьма схожие с современными людьми, впервые появились 2,5 миллиона лет тому назад, однако на протяжении бесчисленных поколений они никак не выделялись среди миллиардов иных существ, с которыми делили места обитания.

На прогулке по Восточной Африке пару миллионов лет назад вы могли бы наткнуться на вполне привычную сценку: нежные матери прижимают к груди младенцев, беззаботные ребятишки играют в грязи, пылкая молодежь возмущается диктатом условностей, а усталые старики просят оставить их в покое; мачо колотят себя кулаками в грудь, стремясь произвести впечатление на местную красотку, мудрые матриархи глядят на происходящее и знают, что все это они уже видели не раз. Те древние люди умели играть и любить, между ними складывались прочные отношения, они боролись за власть и статус – но так же вели себя и шимпанзе, бабуины, слоны. Люди ничем не отличались от животных. Никто, и в первую очередь сами люди, не мог бы предугадать, что их потомки пройдутся по Луне, расщепят атом, разгадают генетический код и создадут летописи. Это нужно обязательно помнить, когда мы обсуждаем доисторического человека: он был самым обычным животным и оказывал на экологическую среду не большее влияние, чем гориллы, жуки-светляки или медузы.

Биологи распределяют организмы по родам и видам. Животные одного вида (species) могут совокупляться друг с другом, давая плодовитое потомство. У лошадей и ослов имеется близкий общий предок и есть немало общих черт, однако они почти не проявляют взаимного сексуального интереса. Их можно принудить к половому акту, и в результате появится потомство – мулы, но потомство бесплодное. Значит, лошади и ослы принадлежат к разным видам. И напротив, бульдог и спаниель с виду непохожи, но они охотно спариваются, а их отпрыски смогут повязаться с другими собаками и породят следующее поколение щенков. Бульдоги и спаниели, таким образом, принадлежат к одному виду – это собаки.

Виды, происходящие от общего предка, объединяются в род (genus). Львы, тигры, леопарды и ягуары – разные виды рода Panthera. Биологи дают живым организмам двойные латинские названия, первое имя обозначает род, второе – вид. Например, львы – Panthera leo , то есть вид lео рода Panthera. По всей вероятности, любой читатель этой книги – Homo sapiens , то есть принадлежит к виду sapiens (разумный) рода Homo (человек).

Роды в свою очередь объединяются в семейства – например: кошачьи (львы, гепарды, домашние кошки), собачьи (волки, лисы, шакалы) или слоновые (слоны, мамонты, мастодонты). Все члены семейства могут проследить свою родословную до некоего родоначальника. Так, все кошки, от крошечного домашнего котенка до свирепого льва, восходят к единому предку, жившему примерно 25 миллионов лет назад.

И Homo sapiens тоже принадлежит к особому семейству, хотя долго и упорно держал этот факт в строжайшей тайне. Homo sapiens предпочитал воображать себя единственным в своем роде, отделенным от прочих животных, – сиротой, без сестер и братьев, без сводных и двоюродных, главное же – без родителей. Но это заблуждение. Хотите или не хотите, мы – члены большого шумного семейства больших обезьян (высших приматов). Среди ныне живущих наши ближайшие родственники – шимпанзе, гориллы, орангутанги и гиббоны, из них ближе всего нам шимпанзе. Всего 6 миллионов лет назад у одной обезьяны родились две дочери. Одна стала предком всех ныне живущих шимпанзе, вторая доводится прапрапра– и так далее бабушкой нам.

Скелеты в шкафу

Homo sapiens скрывает секрет и помрачнее: у нас не только имеется множество диких родственников, но были некогда родные братья и сестры. Мы присвоили себе наименование «человек», но когда-то род «человек» включал в себя несколько видов. Люди – то есть животные из рода Homo – появились в Восточной Африке примерно 2,5 миллиона лет назад как ветвь более древнего рода обезьян Australopithecus , то бишь «южных обезьян». А два миллиона лет назад часть древних мужчин и женщин покинули родину и отправились блуждать по обширным пространствам Северной Африки, Европы и Азии, где и расселились. Поскольку для выживания в заснеженных лесах Северной Европы требовались иные качества, чем для существования в душных джунглях Индонезии, человеческие популяции развивались в разных направлениях, и в результате появились разные виды, каждому из которых ученые придумали пышное латинское название.

В Европе и Западной Азии закрепился Homo neanderthalensis (человек из долины Неандер), обычно именуемый попросту «неандертальцем». Неандертальцы, более плотного и мускулистого сложения, чем современные люди, удачно приспособились к холодному климату Европы ледникового периода. На острове Ява обитал Homo soloensis (человек из долины Соло), более приспособленный к жизни в тропиках. На другом индонезийском острове, маленьком островке Флорес, поселились существа, которых теперь популярная пресса склонна сравнивать с хоббитами. Эти вооруженные копьями карлики ростом не выше метра весили в среднем 25 килограммов, но в отваге им не откажешь. Они охотились даже на местных слонов – впрочем, и слоны тут были карликовые. Открытые пространства Азии осваивал Homo erectus (человек прямоходящий), и этот самый устойчивый вид человека продержался там более 1,5 миллиона лет.

В 2010 году из пучин забвения вернулся еще один утраченный братец: при раскопках Денисовой пещеры в Сибири обнаружилась окаменевшая фаланга пальца. Генетический анализ доказал, что палец принадлежит неведомому прежде виду человека, который и назвали соответственно денисовским человеком, Homo denisova. Кто знает, сколько еще забытых родичей дожидается, пока их обнаружат – в других пещерах, на островах, в иных климатических зонах!

Пока эти виды людей развивались в Европе и Азии, в Восточной Африке тоже продолжалась эволюция. Колыбель человечества взращивала все новые виды, в том числе Homo rudolfensis (человек с озера Рудольф), Homo ergaster (человек работающий) и в итоге наш собственный вид, который мы без ложной скромности окрестили Homo sapiens (человек разумный).

Некоторые виды людей удались крупными, другие были карлики. Имелись среди них бесстрашные охотники и робкие собиратели растительной пищи. Кто-то обитал исключительно в пределах одного острова, а кто-то осваивал целые континенты. Но все это были представители рода Homo , иными словами – человечества.

Популярно заблуждение, будто все эти виды сменяли друг друга как преемники: эргастер порождает эректуса, эректус – неандертальца, а от неандертальца ведем род мы с вами. Линейная модель создает ложное ощущение, будто в каждый момент времени на Земле обитал лишь один человеческий вид и все древние виды представляют собой устаревшие модели современного человека.

Наши ближайшие родственники (современная предположительная реконструкция, слева направо): Homo rudolfensis (Восточная Африка, 2 миллиона лет назад); Homo erectus (Азия, 2 миллиона – 50 тысяч лет назад) и Homo neanderthalensis (Европа и Западная Азия, 400 – 30 тысяч лет назад). Всё это человеческие существа

На самом деле почти два миллиона лет – примерно до VIII тысячелетия до н. э. – несколько человеческих видов существовало одновременно. Собственно, почему нет? Живут же сейчас многие виды лис, медведей и свиней. Сто тысячелетий тому назад по Земле разгуливало по меньшей мере шесть видов человека. Исключением из правил (исключением, которое бросает на нас зловещую тень подозрения) является как раз нынешняя эксклюзивность, а не разнообразное прошлое. Скоро мы убедимся в том, что у Homo sapiens есть причины подавлять любое воспоминание о вымерших собратьях.

Цена разума

При всех различиях у разновидностей человечества имеются ярко выраженные общие черты. Прежде всего люди по сравнению с другими животными имеют непропорционально большой мозг. У млекопитающих весом в 60 килограммов средний объем мозга – 200 кубических сантиметров, но шестидесятикилограммовый Homo sapiens «вырастил» себе мозг объемом 1200–1400 кубических сантиметров. 2,5 миллиона лет назад у первых мужчин и женщин мозг был поменьше, но все равно значительно больше, чем, скажем, у леопарда того же веса. И по мере развития человечества диспропорция нарастала.

Нам-то кажется, что едва ли стоит ломать голову над вопросом, почему эволюция поощряла этот самый мозг. Мы в восторге от своего интеллекта и убеждены, что чем голова больше и умнее, тем лучше. Но будь это безусловной истиной, кошачьи тоже произвели бы потомство, способное заниматься матанализом. Почему из всего животного царства один лишь род Homo обзавелся столь массивным и сложным мыслительным аппаратом?

На самом деле чем больше мозг, тем больше затраты для всего тела. Таскать его повсюду за собой нелегко, особенно вместе с массивным черепом. Еще труднее этот мозг прокормить. У Homo sapiens 2–3% общего веса приходится на мозг, но в состоянии покоя мозг потребляет до 25 % всей расходуемой телом энергии. Для сравнения: у других приматов мозг в состоянии покоя довольствуется всего лишь 8 % общих резервов. Древние люди дорого платили за увеличенный мозг: во-первых, они тратили больше времени на поиски пищи, а во-вторых, у них слабели мышцы. Словно правительство, направляющее деньги на развитие образования, а не армии, люди отнимали энергию у бицепсов и отдавали ее нейронам, а это не лучшая стратегия для выживания в саванне. Ученый спор с человеком шимпанзе не выиграет, а вот разодрать его на части может запросто.

Но все же чем-то это было выгодно, иначе мозговитые не дали бы еще более мозговитое потомство. Каким же образом мозг компенсировал уменьшение физической мощи? В век Альберта Эйнштейна такой вопрос может показаться наивным, но ведь Эйнштейн – явление современной эпохи, а на протяжении двух миллионов лет, пока нейронные сети в голове человека росли и усложнялись, похвастаться люди могли разве что кремневыми ножами и заостренными палками. Эволюция человеческого мозга – загадка еще более удивительная, чем появление бесполезного павлиньего хвоста или рогов, обременяющих голову оленя. Ради чего все это? По правде говоря, нам неведомо.

Другая уникальная человеческая черта – прямохождение. Поднявшись с четверенек, удобнее обозревать саванну, высматривая добычу или врага. Руками, не участвующими в передвижении, можно делать разные вещи, например бросать камни или подавать сигналы сородичам. Чем больше функций привыкли выполнять руки, тем благоприятнее складывалась жизнь обладателя этих рук, а потому эволюция поощряла появление все большего количества нервов и чутких мышц в ладонях и пальцах. В результате человек научился делать руками сложнейшие вещи, а главное – создавать изощренные инструменты и пользоваться ими. Первые свидетельства использования орудий появляются 2,5 миллиона лет назад. Именно производство и применение орудий считаются определяющим признаком, по которому археологи опознают древних людей.

Прямохождение, кроме плюсов, имеет и минусы. Скелет наших предков-приматов развивался на протяжении миллионов лет с учетом потребностей существа, которое бегает на четвереньках и имеет сравнительно небольшую голову. Приспособиться к прямохождению оказалось не так-то просто, да еще на вершине всей этой конструкции приходилось удерживать непропорционально большой череп. За способность видеть вдаль и за умелые руки человечество по сей день расплачивается болями в шее и мигренями.

Женщины заплатили вдвойне. Прямохождение сузило бедра, а значит, и родовые пути, в то время как головы младенцев увеличились. Смерть в родах сделалась основной опасностью для самок нашего вида. Женщины, рожавшие младенцев недоношенными, пока череп еще сравнительно невелик и мягок, имели больше шансов на выживание и производили на свет больше детей. Таким образом, естественный отбор начал поощрять преждевременные роды. На фоне других животных человеческие младенцы рождаются «недопеченными»: многие жизненно важные системы у них еще не развиты. Жеребенок вскоре после рождения готов бежать рысью, месячный котенок может расстаться с матерью и сам добывать себе пищу, а дитя человеческое еще много лет остается беспомощным, зависимым от старших, которые его кормят, защищают и обучают.

Это обстоятельство привело к развитию у человека необычайных социальных свойств – и к появлению столь же уникальных социальных проблем. Одинокая мать не в состоянии прокормить себя и потомство, если ей приходится еще и нянчиться с беспомощными малышами. В деле воспитания детей требовалась существенная помощь родичей и соседей. Вырастить человека способно только племя или община. Эволюция благоприятствовала тем, кто научился формировать прочные социальные связи. Кроме того, поскольку человеческие детеныши появляются на свет недоразвитыми, они в гораздо большей степени поддаются воспитанию и социализации, чем другие животные. Млекопитающие по большей части появляются из утробы уже готовыми, как кувшин из печи для обжига: попытайся заново сформовать такой сосуд, и ты его сломаешь или поцарапаешь. Дети же выходят из материнского лона подобные расплавленному стеклу – крути их, вытягивай, придавай форму, делай все, что захочешь. Мы можем вырастить ребенка христианином или буддистом, приверженцем капитализма или социализма, войны или мира.

* * *

Большой мозг, умение пользоваться орудиями, высокую способность к обучению и сложные социальные структуры мы считаем безусловными преимуществами. Кажется несомненным, что именно они превратили человека в царя природы. Однако человек пользовался этими преимуществами на протяжении 2 миллионов лет, оставаясь при этом довольно слабым, чуть ли не маргинальным существом. Все виды людей, расселившихся от Индонезии до Иберийского полуострова, не насчитывали и миллиона особей, и жизнь их точнее было бы назвать прозябанием. Они пребывали в постоянном страхе перед хищниками, им редко удавалось убить крупную дичь, существовали они главным образом за счет растительной пищи, а также ловили насекомых и мелких животных и обгладывали падаль, оставленную более сильными и проворными.

Древние каменные орудия использовались главным образом для того, чтобы разбивать кости и добираться до мозга. Некоторые ученые считают, что такова и была экологическая ниша человека. Подобно тому как дятел специализируется на извлечении насекомых из древесных стволов, так и древние люди специализировались на извлечении костного мозга. Почему именно на этом? Что ж, представьте себе: на ваших глазах стая львов затравила и сожрала жирафа. Вы терпеливо ждете в сторонке. После львов настает черед гиен и шакалов – вам и с ними драться не по силам. Они обгладывают кости, и только тогда человеческое племя решается подойти к скелету. Люди настороженно оглядываются по сторонам и принимаются за то, что им осталось.

Это ключ к пониманию истории и психологии человека. До недавних пор род Homo занимал не верхнее, а скорее среднее положение в пищевой пирамиде. На протяжении миллионов лет люди охотились на мелких животных и собирали что под руку попадется, стараясь избегать встреч с крупными хищниками. Лишь 400 тысяч лет назад люди начали регулярно охотиться на крупных зверей, и только в последние 100 тысяч лет, с появлением Homo sapiens , мы стали верхним звеном этой пирамиды.

Последствия столь стремительного прыжка из промежуточного и зависимого положения на вершину оказались колоссальными. Человек не привык находиться на командной высоте, он к ней не приспособлен. Другие животные, оказавшиеся в итоге на вершине пирамиды – львы, акулы, – шли к этому миллионы лет, а человек попал наверх почти мгновенно. Многие исторические катастрофы, в том числе разрушительные войны и насилие над экосистемой, проистекают из нашего слишком поспешного прорыва во власть. Человечество – не стая волков, завладевшая вдруг танками и атомными бомбами, скорее мы – стадо овец, которое в силу непонятной прихоти эволюции научилось делать и пускать в ход танки и ракеты. А вооруженные овцы гораздо опаснее вооруженных волков.

Прирожденные повара

Важным шагом на пути к вершине стало приручение огня. Мы не знаем в точности, где, когда и как это произошло. Но примерно за 300 тысяч лет до настоящего времени некоторые люди уже пользовались огнем регулярно. Он служил им надежным источником тепла и света и защитой от рыскавших вокруг львов. Прошло еще немного времени, и люди от обороны перешли к нападению, появилось первое массовое производство – умышленное выжигание лесов. Дождавшись, когда огонь отбушует, предприниматели каменного века проходили по дымящемуся пожарищу, собирая обугленные тушки животных, орехи, клубни. Так человек научился осваивать территорию: удачно направленное пламя превращало непроходимые и скудные пищей леса в луга, полные заманчивой добычи. Но главное, что делал огонь, – готовил пищу.

Научившись готовить, человек смог использовать новые виды продуктов, он стал тратить меньше времени на еду, ему уже не нужны стали мощные коренные зубы и длинный кишечник. Некоторые ученые видят прямую связь между освоением огня, сокращением длины кишечника и увеличением размера мозга: и длинный кишечник, и большой мозг требуют много энергии, а потому организму затруднительно содержать их обоих. Сократив длину кишечника и снизив потребление энергии, человек получил возможность «отрастить» те огромные мозги, которыми славятся неандерталец и Homo sapiens 1 .

Освоение огня создало первую пропасть между человеком и прочими животными. Все животные зависят только от своего тела – от крепости мускулов, размера зубов, размаха крыльев. Они умело используют воздушные и морские течения, однако не умеют управлять силами природы и изначально ограничены особенностями своего физического строения. Так, орлы ловят поднимающиеся от земли теплые воздушные потоки, раскрывают огромные крылья и позволяют течению поднять себя ввысь, но орел не распределяет воздушные потоки так, как ему удобнее, и максимальная подъемная сила всегда точно пропорциональна размерам его крыла.

Когда люди овладели огнем, они получили в свое распоряжение управляемый и практически неограниченный ресурс. В отличие от орла человек сам решает, где и когда зажечь огонь, и он научился использовать его в самых разных целях. Самое главное: сила огня отнюдь не определяется формой, устройством или мощью человеческого тела. Слабая женщина, имея кремень и кресало или горящую палку, способна за несколько часов сжечь лес. Освоение огня стало предвестием будущего: это был первый шаг к созданию атомной бомбы, и не такой уж маленький шаг.