Кто сейчас живёт в чернобыле. Длинная тень Чернобыля (20 фото)

(20 оценок, среднее: 4,30 из 5)

Живут ли люди в Припяти сейчас? Прежде чем ответить на этот вопрос, вернемся ненадолго в прошлое.

В далеком 1970 году началось строительство Чернобыльской АЭС, а уже в 1973 году был положен первый камушек — начальный фундамент будущего . Этот город был мечтой многих жителей СССР, в него съезжались с разных уголков государства, здесь проживали представители более 25 национальностей и народностей.

Заброшенный дом жителей Припяти

Припять был молодым городом, райским уголком среди густого леса вокруг, где все было для счастливой и беззаботной жизни. Множество людей сюда переезжали. Город потихоньку начинал расстраиваться. Каждый год прирост населения в Припяти составлял около полутора тысячи человек (в среднем).

По данным последней переписи населения, в 1985 году население Припяти составляло 47,5 тысяч человек. Жители Припяти располагались на жилой площади эквивалентной 658,7 кв.м. На этой территории находились 160 обычных домов, 8 общежитий для семейного проживания и 18 — для тех, кто еще не обзавелся семьей. Некоторые проживали в домах гостиничного типа, но в основном это были люди, которые недавно переехали в город и еще не обзавелись квартирой.

История Припяти и его людей

Изначально город строился с тем расчетом, что население Припяти будет не больше 80 тысяч человек. Но, жителей с каждым годом становилось все больше и правительство решило расширить эти рамки. К тому же, места вокруг было достаточно, ведь город располагался в лесу. Уже в 1986 году население Припяти возросло почти на 2 тысячи и составило 49 400 человек.

Основная часть жителей были молодые перспективные люди (средний возраст – 26 лет), которые приезжали в город для лучшей жизни.

Работа в Припяти действительно была. Помимо того, что на Чернобыльской АЭС постоянно требовались рабочие кадры, неподалеку от Припяти расположился , там тоже нужно было много работников.

Отель «Полесье» в Припяти

К тому же, город рос в геометрической прогрессии, открывались магазины, кинотеатр, дом культуры, строились дошкольные заведения и школы для деток младшего возраста, а также профессиональные технические училища для подростков. В общем, работы в этом городе было достаточно.

Город подавал большие надежды, поэтому молодежь стремительно ехала сюда в поисках лучшей жизни. Люди знакомились, женились, заводили детей и строили планы на будущее.

Все изменилось в одну секунду после объявления, прозвучавшего по громкоговорителю во всем городе в апреле 1986 года. Голос из динамика сообщил, что всех жителей Припяти эвакуируют из-за высокого уровня радиации на три дня, и все мечты развеялись: три дня затянулись на десятилетия. Или века.

Кинотеатр «Прометей» в Припяти

Эвакуация жителей Припяти: как это было

38 часов жители Припяти не знали о том, что случилась . День начинался как обычно. Дети пошли в школу, младшие играли во дворе. Те, у кого была работа, пошли трудиться. Безработные и домохозяйки оставались дома. Они занимались работой на огороде, ходили на рынки за продуктами перед майскими праздниками, жили обычной жизнью. Но вскоре началась паника. Просочился слух о том, что взорвался 4 энергоблок на Чернобыльской атомной станции и оттуда исходит радиоактивное излучение.

После этого одни брали детей и вещи в охапку, садились в машины и уезжали из города. Другие выбегали на возвышенные места, чтобы посмотреть на пожар, третьи оставались в ожидании новостей. Но уже ближе к обеду, когда все услышали объявление, прогремевшее по всему городу, начался настоящий хаос.

Основная масса людей собирала все необходимое и ждала эвакуационного автобуса, который увез бы их в безопасное место. Жители окраин города ждали автобуса больше часа на улице, подвергаясь еще большему облучению. К счастью, строение улиц было таким, что автобус мог подъехать к каждому дому, и людям не пришлось тянуться через весь город с вещами и детьми на плечах.

Многие жители города были в таком шоке, что отказывались от эвакуации. Их приходилось выводить силой сотрудникам милиции.

Судьба облученных людей

При высоком уровне радиационного облучения первым симптомом отравления является рвота. Уже в первые сутки весь госпиталь был заполнен людьми с такими проявлениями, но врачи не знали, что с ними происходит.

Жителей Припяти вывозили из радиоактивной зоны колонами автобусов. И по воспоминаниям очевидцев, это делалось не по правилам. Согласно санитарным нормам, эвакуированных людей необходимо на пропускном пункте переодеть, искупать, проверить дозиметром уровень радиации, пересадить в другой автобус, а потом уже вывозить на не зараженные территории. Но все происходило в спешке и совсем не так.

Детский садик в Чернобыле спустя 31 год

О проблемах, которые пережили жители Припяти

Жителей вывезли в ближайшие поселки, как обещалось на три дня. Но позже выяснилось, что места эвакуации тоже были заражены, так что здесь находиться было также опасно как и в Припяти. Люди, оставленные государством на произвол судьбы, разъехались по СССР к родственникам.

Но не всем бежавшим из Зоны отчуждения были рады на других территориях. Те, кого приняли родственники или знакомые, были счастливчиками, потому что многим жителям Припяти при зове о помощи отказывали даже самые родные люди.

Отношение в больницах и государственных учреждениях тоже оставляло желать лучшего.

Поступивших в больницы прогоняли из кабинетов, заставляли купаться и переодеваться, и вообще смотрели искоса. Под таким давлением многие не выдержали и уже вскоре на вопрос «Живёт ли кто-нибудь в Припяти», вновь можно было ответить положительно, так как люди возвращались в разрушенный рай.

В итоге из Припяти было эвакуировано более 47 тысяч человек. Остальные были работниками Чернобыльской АЭС, пострадавшие от взрыва или серьезного облучения, или скрылись из города самостоятельно.

Памятник погибшим в Чернобыле

Самые маленькие пострадавшие

Дети Припяти, как и их родители, пострадали от катастрофы как в физическом, так и в моральном плане. Когда эвакуированных женщин в положении на разных сроках беременности доставили в больницы, отношение к ним было просто ужасающим.

Их всех собрали в одном санатории. Там они без поддержки родных и близких рожали или дохаживали срок. Условия были, мягко говоря, ужасные. Внимания со стороны медперсонала практически не было.

Однако медики проявляли интерес к одному вопросу. Все они настаивали на том, чтобы беременные женщины, которые прибыли из Припяти, не рожали. Свои убеждения они обосновывали тем, что «ребенок все равно не родится здоровым» и «будет только мучиться».

Даже слышать такие факты ужасно. А представьте, что чувствовала женщина, которая лишилась всего и у нее еще хотят отнять самое дорогое – ребенка!

Многие женщины, которые должны были рожать, отказывались от какого-либо вмешательства и были настроены на роды. Врачи всячески отговаривали их, но они твердо стояли на своем.

Радиоактивное гинекологическое кресло в Припяти

Были и такие что соглашались, возможно от страха, недостатка опыта или от стресса. Они совершали большую ошибку в своей жизни. Никто не знал, кем бы был этот ребеночек и кем бы он стал. А, может, он бы вырос и научил весь мир устранять радиацию и ее воздействие на человека в считанные минуты. Но этого уже никто не узнает. Ясно одно, многие женщины пожалели о содеянном, так как больше никогда не смогли иметь своих детей.

Случалось и такое, что врачи без разрешения и уведомления пациентки, вкалывали ей препараты, которые вызывали искусственные роды. Такие инциденты единичны, но все же они были.

Конечно, не все дети которые были облучены, родились здоровыми. Врачи по сегодняшний день не могут с точностью установить, были ли некоторые болезни результатом облучения.

Живут ли люди в Припяти сейчас?

У большинства читающих ужасные факты из истории города возникает справедливый вопрос, живут ли сейчас люди в Припяти. Этот вопрос неоднозначен. Поэтому давайте попытаемся разобраться вместе: живет ли кто-нибудь в Припяти, живут ли люди в Припяти, которые когда-то сбежали из города смерти, и когда можно будет жить в Припяти полноценной жизнью.

Несмотря на статус обреченного города, города смерти, Припять не полностью покинута людьми. В первую очередь местность населяют те, кто работает на Чернобыльской АЭС. Для нормальной защиты города и для контроля проживающих людей на территории Припяти образованы подразделения милиции и охраны.

Они так же работают на пропускных пунктах, через которые каждый день проезжают сотни туристов. Эти люди проживают в городе условно, пользуясь принципом вахты. Они находятся в городе поочередно меняясь, не больше двух недель, после чего проходят реабилитацию и отдыхают дома.

В целом персонал занимается наблюдением за остальным комплексом Чернобыльской АЭС, который в себя включает еще 3 реактора. Работу атомной станции нельзя прекратить одним нажатием клавиши. Это очень долгий и скрупулезный процесс, в котором нужно постепенное замораживание активных компонентов. В Припяти живут люди, помогающие выполнить эту задачу безопасно — так, чтобы ужасающая трагедия не повторилась в новых, еще больших масштабах.

Общежитие возле объекта Чернобыль-2

Кто еще живет в городе смерти?

Также на территории города проживает персонал, который косвенно относится к ликвидации аварии. Такими людьми являются дозиметристы. Их обязанность — следить за уровнем радиации в городе, искать варианты ее снижения или уничтожения, а так же медперсонал и другие.

В Припяти живут люди, которые изучают животных и растения. Они ставят камеры-ловушки, которые круглые сутки снимают все лесные массивы и просторы города.

Кстати, еще один ответ на вопрос, «есть ли жизнь в Припяти», мы можем дать точно. С каждым годом все больше и больше живности прибывает в леса вокруг Припяти. Эти дикие животные также являются обитателями зоны отчуждения.

Сталкеры в Припяти

Кто сейчас живет в Припяти кроме ликвидаторов, охраны и обслуживающего персонала – это сталкеры. Отшельники обрели название от одноименной компьютерной игры С.Т.А.Л.К.Е.Р.

Сталкеры — это своеобразные экстремалы, которые пытаются ответить на вопрос «можно ли жить в Припяти?», и играют в игры с судьбой. Сталкеры давным-давно освоились в зоне отчуждения.

Они закупили свечи, так как электричества здесь нет, приобрели газовую плиту с горелкой, на которой готовят себе еду. Все необходимое, покупается, как правило, в Славутиче, который находится всего в 50 км. Но иногда, чтобы придать романтики и остроты ощущений, они ходят по «заначкам» других групп сталкеров, отыскивая нужный продукт.

Вы удивитесь, спросив, можно ли жить в Припяти, да еще и зарабатывать деньги? Сталкеры утверждают, что можно. Они почти каждый день организовывают экскурсии по городу, как для украинцев, так и для иностранцев. Они показывают людям разные места, водят их в лес и по домам, где раньше жили люди. Но со стороны закона они проживают и делают бизнес на данной территории незаконно. По городу за ними охотится милиция.

Вечером сталкеры собираются в какой-то из заброшенных квартир и пытаются восстановить их. Сносят все уцелевшие предметы быта из разных уголков города, занимаются реставрацией, а затем отмечают проделанную работу.

Живут ли люди в Припяти — коренные жители?

Живут ли сейчас в Припяти люди, которых эвакуировали из города в момент аварии? Этот вопрос является самым спорным. Некоторые источники отвечают: «да». Они говорят, что непосредственно через 2 недели после эвакуации многие вернулись в родные дома, а некоторым удалось избежать эвакуации. Но эти сведения отражают информацию о том, живут ли люди в Припяти, не совсем полно.

Как известно, Припять закрыта, все дома разворованы, здания находятся в аварийном состоянии. По всему городу ходили дозиметристы и сбивали уровень радиации, проверяя каждый уголок. Город огорожен колючей проволокой. Так что на интересующих многих вопрос о том, живут ли люди в Припяти, мы, скорее, ответим нет. Из города сделали туристический центр и более эффектно он выглядит без населения.

Радиоактивная кружка и книга в Чернобыле

А вот вторая версия говорит, что «самоселы» живут не в городе, а в его окрестностях. Этот факт более достоверный. Такие люди, которые вернулись домой, не найдя пристанища в большом мире, называются « ». Они в основном старческого возраста, в среднем их возраст составляет 60 лет. Они ведут спокойный и размеренный образ жизни. Выращивают на огороде фрукты и овощи, держат скотину, собирают местные ягоды и грибы, ходят на рыбалку.

Уровень радиации и ее опасность оказались бессильными перед чувствами к родному дому, который навсегда привязал их к себе. Жители утверждают, что продукты совсем безопасны и что их можно есть совершенно спокойно. Но мы советуем вам отказаться от приема такой пищи.

С недавних пор «самоселов» стали воспринимать как своих. Они начали носить продукты на экспертизы дозиметрами в специальные центры. К сожалению результаты исследований нам не известны. Но мы можем предположить, что если жители едят эти продукты и до сих пор живы, значит уровень радиации не так уж велик. А может проблемы проявят себя позже.

Самоселы иногда покидают зону Припяти, чтобы навестить родственников. Иногда родные приезжают их навестить.

Граффити в Припяти

Призраки в Припяти

Есть ли ? Обычный человек ответил бы на него, что, конечно, нет. Но те, кто живет в Припяти, говорят что иногда по ночам они видят тени и слышат шепот, хотя в округе никого нет. Этот факт остается очень интересным и загадочным.

С одной стороны, призраки Припяти могут быть попросту те же сталкеры, или же вандалы, которые, скрывая свои преступления в темноте, работают в основном ночью. А уставший за день работник, может увидеть и услышать на сонную голову что угодно.

Но с другой стороны Припять — это и есть город призрак. У него такая ужасная и страшная история, что от нее идет мороз по коже. Вполне возможно, что по городу летает призрак, который живет дальше и лишь подогревает интерес к любопытному для многих вопросу о том, живут ли люди в Припяти.

«Живут ли люди в Припяти» в фактах

1. В момент аварии в Припяти было 49,5 тысяч жителей. Эвакуировано было 47,5 тысяч;
2. Простые люди находились под воздействием радиации более 38 часов;
3. Эвакуация в некоторых случаях проводилась насильно;
4. Отношения к беженцам из Зоны отчуждения на незараженных территориях было больше негативным, чем позитивным;
5. Дети чернобыля заразились радиацией так же, как и взрослые. Другой разговор о еще не рожденных детках на момент аварии. Самому большому влиянию подвергались зародыши от одного до четырех месяцев. Когда формируется их организм. В остальные месяцы, радиация приносит намного меньше увечий малышам. Из-за этого многие доктора рекомендовали сделать беременным женщинам Чернобыля аборты;
6. Вопрос «Живут ли в Припяти люди?» неоднозначен. С одной стороны, здесь живет персонал и милиция – законно, сталкеры – незаконно. С другой стороны обычные жители здесь не проживают: они обитают в окрестностях Припяти;
7. В Припяти и Зоне Отчуждения можно находиться не более 2 недель. Один день в Зоне Отчуждения равняется одному сеансу рентгеновского снимка;
8. Город Припять и есть самый главный призрак, он навсегда останется тенью прошлого.

Теперь вы знаете, живут ли люди в Припяти. Поделитесь этой информацией с друзьями — возможно, они также неравнодушны к тому, что происходило в Чернобыле более 30 лет назад и что происходит сейчас.

В результате взрыва шесть миллионов человек из Украины, России и Белоруссии оказались в облаке ядерной пыли, которое обогнуло нашу планету дважды.

Города и деревни, окружающие атомную станцию, вначале эвакуированы, а затем оставлены, поскольку правительство создало огромную зону отчуждения вокруг завода.

Итоговая зона отчуждения имеет радиус в 30 километров, своей протяженностью охватывает 81 населенный пункт.

В отличии от города Припять и города Чернобыль-2, в небольших селах в момент эвакуации остались жители.

Они не желали покидать свои дома. Их не пугала введенная ответственность и штрафы за нахождение в зоне отчуждения, не пугала и радиация. Они остались, а потом вернулись и другие.

Государство смотрит на это, так сказать сквозь пальцы, штрафовать бесполезно у людей денег все равно нет, а устраивать новую эвакуацию финансово затратно, надо ведь строить для них новые дома.

Жизнь и работа в Чернобыле и Припяти: понимание жизни тех, кто работает и живет в зоне отчуждения вокруг атомной электростанции.

Многих интересует, живут ли сейчас люди в Чернобыле?

Да, в Чернобыле живут люди. Одни вахтовым методом, другие на постоянной основе.

• Почти 7 000 человек все еще работают на электростанции
• Некоторые живут в зоне отчуждения на срок до 14 дней, в то время как другие отправляются в соседние города
• Несмотря на то, что они находятся за пределами зоны отчуждения, уровни радиации в этих городах по-прежнему в 30 раз выше, чем обычно
• По всей территории проживает около 400 людей, в основном это самоселы, бедные фермеры и бывшие работники завода, переселившиеся в зону отчуждения самовольно

Для большинства украинцев зона отчуждения – это пугающее место, темное пятно на карте, где немногие осмеливаются поселиться или работать.

Однако для тех, кто вырос вокруг Чернобыля, мысль о том, чтобы бросить свой дом, была слишком болезненной.

Прошло несколько лет и люди, не прижившиеся на новых местах, вернулись обратно.

Работы здесь нет, точнее работать можно в двух направлениях либо на станции, либо обеспечивать жизнь работников – торговля в магазинах, работа в гостинице.

Все эти вакансии есть только в Чернобыле, а вот в близлежащих селах работы нет вообще.

Живущие там люди питаются с огорода, занимаются рыбной ловлей в , подрабатывают экскурсоводами или пускают путешественников на ночлег.

Подработать экскурсоводом трудно, в основном сюда приезжают уже готовые группы, сформированные уже в Киеве.

Столичные фирмы работать с местными не хотят. Пойманную рыбу можно продать на соседнем рынке, но это запрещено. За продажу предметов из зоны отчуждения грозит тюремный срок.

Покупают такую рыбу неохотно и за бесценок, хотя с момента катастрофы прошло уже 30 лет и рыба, как считается, поборола радиацию и уже просто не восприимчива к ней, страх употреблять такую рыбу в пищу силен.

У местных жителей нет выбор в питании и рыба на столе просто праздник. Некоторые продукты привозят путешественники, тоже касается и лекарств, а так же медицинской помощи.

Есть благотворительные организации, которые помогают местным, с медицинским обслуживание, но это тоже редкость.

Молодых людей в таких селах, конечно, не встретить, в большей части это пенсионеры, останется ли здесь кто-то после их смерти остается открытым вопросом.

Спустя 31 год после катастрофы здесь жизнь продолжается, хотя и в жалком и часто отчаянном состоянии.

Несмотря на зону отчуждения, окружающая территория по-прежнему подвергается воздействию в 20-30 раз обычного уровня фонового излучения, и никто не знает, какое влияние это оказывает на здоровье людей.

Тем не менее существуют ограничения: человеку должно быть 18 лет и находиться там можно не больше 5 суток,а желательно максимум двое.

Для желающих ночевки предусмотрен . Его открыли не так давно и рассчитан он на сто человек. В номерах есть плазменные телевизоры, душ и туалет, а также бесплатный интернет.

Основной туристический контингент до 21 года, фанаты игры ” S.T.A.L.K.E.R”.

Также много приезжает людей, чтобы снимать документальные фильмы, с научными исследованиями, журналисты.

Также очень много бывает тех, кто здесь раньше проживал. В общем, если вы думаете, что и совсем пустые, то это ошибка.

Там жизнь “кипит” по-своему, один немецкий турист и вовсе провел там обряд бракосочетания.

Православная Церковь везде, где бы она ни находилась — иногда в местах, совсем не предназначенных для жизни, — преображает собой все вокруг. Яркий пример тому — храм пророка Илии в 30-километровой зоне отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС.

На всей территории Зоны царит разруха и запустение, а храм стараниями настоятеля и горстки прихожан ухожен, и в нем идут службы. В том, что православный храм — единственный островок нормальной жизни Чернобыля, убедились корреспонденты «Нескучного сада» диакон Федор КОТРЕЛЕВ и Константин ШАПКИН.

Каждый год 26 апреля рядом с тем самым 4-м энергоблоком проходит собрание в память всех погибших от катастрофы. Вот уже несколько лет стараниями отца Николая Якушина церемония начинается с панихиды.
А в 1. 23 ночи 26 апреля колокол, установленный во дворе Ильинского храма в Чернобыле, звонит столько раз, сколько лет прошло со дня катастрофы. В этом году колокол звонил 21 раз

Строительство Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) началось в 1970 году в 19 километрах от райцентра Киевской области г. Чернобыля. В том же году в двух километрах от атомной станции был построен город Припять, в котором поселился обслуживающий персонал ЧАЭС — на момент аварии численность населения города составляла 60 тыс. человек (в Чернобыле проживало 15 тыс. человек). 26 сентября 1977 года первый энергоблок ЧАЭС дал первые киловатты электричества. Спустя 19 лет, в ночь на 26 апреля 1986 года по до сих пор не выясненным причинам произошел взрыв на 4-м энергоблоке, повлекший за собой выброс гигантского количества радиоактивных материалов в атмосферу. В ликвидации последствий аварии на ЧАЭС участвовали около 500 тыс. человек. С первых дней аварии и по сей день вокруг ЧАЭС действует 30-километровая зона отчуждения, в которую можно попасть только по специальному разрешению. Внутри зоны вокруг различных объектов установлены специальные зоны меньшей площади.

Доска, установленная во дворе храма Илии Пророка. «Звон скорби. Остановись и склони голову - перед тобой Древлянская земля в горе ядерной катастрофы. Перед народом, который жил здесь веками и, как песок, рассыпался по всему свету. Боже, помоги нам грешным преодолеть эту беду»

В Чернобыль (19 км от ЧАЭС), в отличие от Припяти (3 км), люди возвращаются

Припять была построена в 1970 году всего в трех километрах от атомной станции, чтобы жившим в городе сотрудникам ЧАЭС удобно было добираться до работы. Эта близость и погубила город: здесь радиационный фон так высок, что жить совершенно невозможно

Уже 21 год, как в город ядерщиков Припять строжайше запрещен въезд: катастрофа 1986 года, причины которой до сих пор не выяснены, сделала город опасным для людей. Лишь мародеры и прочие искатели приключений проникают в Зону. Это они оставили свои рисунки на стенах зарастающего лесом припятского дома культуры

Чернобыльская тишина

Пустые дома, заросшие мелким, сорным лесом и оплетенные джунглями плюща. Десятки, сотни пустых домов. Если окна закрыты ставнями, дом похож на покойника с закрытыми глазами. А если ставни распахнуты и оконные проемы зияют пустотой, тогда это похоже на предсмертный крик. Машин здесь практически нет, и поэтому стоит полная тишина, нарушаемая только пением птиц, от которого становится еще жутче.

Город Чернобыль — это Зона. Кто-то называет ее мертвой, кто-то по-официальному зоной отчуждения, но все говорят «зона». Все время вспоминаешь «Сталкер» Тарковского.

Время от времени по зарастающим мелколесьем улицам проходят люди, одетые в камуфлированную униформу. На груди — нашивка с группой крови, в кармане — маленький дозиметр, который регулярно нужно сдавать на проверку для того, чтобы узнать, сколько на твою долю досталось радиации. Эти люди работают в «Чернобыльсервисе» и нужны здесь для обслуживания саркофага. Это дозиметристы, постоянно замеряющие радиоактивный фон в Зоне, это инженеры и строители, поддерживающие в порядке железобетонный саркофаг, укрывающий 4-й энергоблок станции, это водители спецтехники, вывозящей радиоактивные предметы в специальные захоронения. С одним и сотрудников «Чернобыльсервиса», дозиметристом Николаем из Таганрога, корреспонденты «НС» познакомились вскоре по приезде в Чернобыль.

Гуляя по городу, мы очутились в Парке памяти — на площадке, поросшей травой, стоят свежевыкрашенные пожарные машины, БТР и другая спецтехника. Мы решили приложить к машинам карманный дозиметр, который моментально показал повышенную радиацию. В этот момент раздался громкий крик: «Вы что там делаете?! Немедленно назад!» Кричал человек средних лет в камуфлированном костюме и с большим дозиметром через плечо. «Там может быть повышенный фон», — сообщил нам Николай. Но посмотрев на цифры, зафиксированные нашим прибором, дозиметрист не на шутку испугался: «Это, хлопцы, что-то слишком много!» Николай побежал к технике и включил свой дозиметр. Впрочем, найти «грязное пятно» ему не удалось: видимо, пятнышко было небольшое, а показать точное его место мы не могли.

Люди в камуфляже - инженеры, дозиметристы, строители - работают на саркофаге, укрывающем 4-й блок ЧАЭС. «Должен же кто-то делать эту работу», - говорят они

Контроль за уровнем радиации в Чернобыле обязателен

Памятник героям Чернобыля. Прототипом этого монумента послужил пожарный расчет ЧАЭС, дежуривший в ночь катастрофы. Почти все его бойцы погибли

Таких людей, как Николай, здесь, в Зоне, несколько сотен. Они приезжают на несколько дней и возвращаются домой — это называется вахтовый метод. «Ну должен же кто-то делать эту работу, — спокойно говорят они. — Да и зарплаты тут повыше, чем с той стороны зоны».

26 апреля исполнился 21 год с того дня, когда очень симпатичный украинский городок стал одним из синонимов беды, ужаса, катастрофы. Ночь на 26 апреля 1986 года, когда взорвался реактор 4-го энергоблока Чернобыльской атомной электростанции, разделила жизнь тысяч людей на «до» и «после». И эта борозда настолько глубоко прошла по жизням людей, что до сих пор, почти через двадцать один год, они помнят каждую минуту трагедии. Например, один вспоминает: «Утром 27-го в полдевятого выхожу я из дома, а навстречу люди в химзащите…» — «Да нет, в полдевятого их еще не подвезли, это уже днем было, ближе к двенадцати!» И так чернобыляне и припятяне могут рассказывать все поминутно. Многие говорят, что катастрофа снится им все эти годы, а Зона как бы не желает отпускать их. «Мне было тринадцать лет, когда произошел взрыв, — вспоминает киевлянин Роман. — Жили мы в Припяти: родители работали на станции. Помню, как только узнал от ребят про аварию, хотел взять в гараже мопед и поехать к станции — мы ведь ничего тогда не понимали. Но не смог открыть ворота гаража: замок заклинило, так и не поехал. Может, потому и живу до сих пор. На следующий день нас эвакуировали. Прошло столько лет, а я все равно каждый год приезжаю и в Чернобыль, и в Припять. Почему? Не знаю, тянет, и все. Мне все эти годы каждую ночь снится Припять! И только несколько лет назад у меня прошло постоянное чувство беспокойства, которое было все годы после аварии». Сейчас в Припяти абсолютно пусто. Радиационный фон в городе очень высок, жить там совершенно нельзя. Блочные многоэтажки стоят пустыми, улицы зарастают лесом. В квартирах валяются сломанная мебель, обрывки обоев, одежда, обувь. Пол усыпан битым стеклом. Это результат 20-летней деятельности времени и мародеров. По оценкам инженеров, эти дома никогда уже не станут жилыми: слишком большая степень разрушения.

Cамоселы

Узнав о том, что в Чернобыле нас интересует все, наш новый знакомый, автомеханик «Чернобыльсервиса» Петро, решил показать самое, с его точки зрения, важное – самоселов: «Представляете, некоторые из них даже в дни всеобщей эвакуации, когда все драпали отсюда, не уехали. Вот к таким и идем!» По чернобыльским улочкам Петро ведет нас куда-то в глубь кварталов. Сумерки стремительно переходят в ночную тьму, на часах девять вечера. Только потом нам сказали, что в Чернобыле есть комендантский час, 20.00, после которого любые передвижения по городу строжайше запрещены. Но то ли нам повезло, то ли Петро знал, где идти, — нас не поймали. Только с наступлением ночи в Чернобыле становятся видны признаки человеческого жилья — кое-где в окошках горит свет. Есть тут, правда, несколько пятиэтажек, где живут вахтовики, — там всегда людно и светло. Но в основном Чернобыль весь одноэтажный, частный. До революции город находился в черте оседлости, и здесь было больше половины евреев. В Чернобыле до сих пор показывают могилу одного и основателей хасидизма Наума Чернобыльского. В годы Великой Отечественной войны большинство евреев были уничтожены немцами. И все равно, если бы не катастрофа, город мог бы походить на Витебск с картин Шагала: маленькие, когда-то беленые домики, какие-то плетенные из веток сарайчики…

А свет в окошках — это самоселы, люди, по разным причинам выбравшие жизнь между пятен радиоактивного загрязнения, с дозиметром в руках. В основном это старики-пенсионеры, которым, как они сами говорят, нечего терять. Их тут десятка два-три.

Петро все двадцать лет, прошедшие с катастрофы, работает в Чернобыле вахтовым методом в автомастерской. «Во-первых, я люблю Чернобыль, во-вторых, здесь есть работа, а за Зоной нет», — объясняет он. С уверенностью частого гостя Петро перемахивает забор, отворяет изнутри калитку, стучит в окно: «Семеныч, открывай!» Хозяин, старый, но все же еще не дряхлый человек, впускает нас в дом: «Степан Семеныч, — представляется он, — а це жинка моя, бабка Наталка». Бабушка несколько испугана, но, увидев знакомую физиономию Петра, улыбается и приглашает нас войти. В доме все несколько ветхо и чуть-чуть запущено, как бывает у стариков. Но в каждом красном углу — по добротной большой иконе, и от этого возникает чувство основательности и уюта. На книжной полке фотография хозяев в молодости — все как положено, — на столе свежие булки, испеченные бабкой Наталкой.

Степан Семенович и баба Наталка - коренные чернобыляне. «После аварии дали нам квартиру в другом городе, - рассказал Степан Семенович, - съездил я, посмотрел и понял: не сможем жить на чужбине. Так и остались здесь, в Чернобыле. И ничего, живем»

После Катастрофы им дали жилье в одном из городов Украины, но съездив туда на пару дней, Семеныч понял: жить не стану. И они вернулись в Чернобыль.

— Как же вы жили? Не страшно было?

— А так вот и жили. Когда станция взорвалась, мы как раз картошку сажали, помидоры. Так что с голоду не помирали. Да и магазин работал: ликвидаторам же тоже надо было как-то жить, — вспоминает Степан Семеныч.

Город стремительно пустел, к началу мая вывезли женщин, стариков и детей, чуть позже мужчин. Во избежание паники людям говорили, что они покидают свои дома на два-три дня, так что брали с собой деньги, документы и смену белья. Едва Чернобыль опустел, началось мародерство. Сначала по домам в поисках добра прошлась милиция, потом военные, а уже позже стали наведываться «специалисты широкого профиля». «Помню, — рассказывает Семеныч, — в первые дни я не раз воевал с милицией. Да-да, выйду, бывало, с топором и прямо так и говорю: а ну, мол, ложи взад все, что взял, а не то я тебе всю машину поразбиваю!»

Живут самоселы на пенсию и с огорода. Конечно, прежде чем копать новую грядку, «прозванивают» землю дозиметром. Если дозиметр показывает повышенный фон, копают в нескольких метрах в стороне. Еще ловят и едят рыбу из реки Припять, на которой стоит город. Уверяют, что радиации в рыбе даже меньше, чем в купленной в Киеве на базаре. Едят и грибы из окрестных лесов. Но только белые: они единственные почему-то не накапливают радиации. «Радиации мы не боимся, — говорят самоселы, — ведь живы же мы до сих пор, значит, не так она и страшна! А те, кто тогда уехал из родных мест, — где они сейчас? Да большинство уже поумирало, а мы тут жили, живем и будем жить, пока от старости не помрем!»

Созижду Церковь Мою

Спросите у любого человека в Чернобыле, пусть он вахтовик и приехал сюда впервые только вчера, как пройти к Ильинскому храму. Вам покажут. Потому что храм пророка Илии — это, без всякого преувеличения, самое живое место на всю 30-километровую зону отчуждения. У самоселов жизнь, а в церковной ограде Ильинского храма — поистине Жизнь с большой буквы. Если Чернобыль и все населенные пункты Зоны чем дальше, тем больше погружаются в заросли и разваливаются, то здесь вдоль аккуратных гравийных дорожек цветут цветы, здесь стриженый газон, на котором расставлены столы для летних трапез. Здесь свежевыбеленные стены и сияющие золотом купола. После прогулки по пустому и безмолвному Чернобылю чувствуешь себя, как послы князя Владимира в святой Софии. Кажется, что даже птицы здесь поют громче.

А всего семь лет назад храм был под стать общечернобыльскому пейзажу: заколоченные окна, покосившиеся купола, облупленные стены. И так было до тех пор, пока хватало сил на это смотреть у бывшего прихожанина Ильинского храма Николая Якушина. Сейчас протоиерей Николай Якушин — настоятель Ильинского храма, а тогда он был просто механизатором, сотрудником одного из агрокомплексов. «Понимаете, — рассказывает о. Николай, — я коренной чернобылянин, и жена моя, матушка Любовь, тоже здешняя. Мы после аварии, конечно, уехали, нам в Киеве квартиру дали, но в Чернобыль все равно регулярно приезжали: на кладбище могилки навестить, посмотреть на родные места. А храм Ильинский нам особенно дорог: мы здесь и крестились, и венчались, здесь и мама моя, и бабка прихожанками были. В общем, любим мы его очень».
Однажды приехав в Чернобыль, Николай Якушин увидел, что храм попросту начал разваливаться: главка на колокольне вот-вот упадет, крыльцо отломилось от стены и врастает в землю. Он понял: надо что-то делать. Пошел в администрацию зоны отчуждения: дайте досок, дайте кровельное железо, дайте краску. «Там удивились: а ты кто такой? — вспоминает о. Николай. — Я им: да я прихожанин этого храма! А они и говорят: шел бы ты отсюда. Я и пошел — к владыке Митрофану».

Викарий Киевского митрополита архиепископ Переяслав-Хмельницкий Митрофан встретил Николая приветливо. «А я ему и говорю: нельзя ли назначить в Чернобыль настоятеля, а то меня, как лицо неофициальное, все гоняют? Владыка говорит: будем искать. Проходит месяц, вызывает меня владыка и говорит: а ты ведь у нас в семинарии учишься? Я тогда и вправду учился в семинарии: поступил просто так, для повышения образования. А он: вот ты и принимай приход в Чернобыле, а то у нас никто не хочет туда ехать, боятся». Так Николай Якушин стал диаконом, а потом и священником.
Настоятелем храма в Чернобыле должен быть именно такой человек. Отец Николай совмещает в себе невероятную энергию (ведь Чернобыль — все-таки город энергетиков!) с удивительной добродушностью: с его лица никогда не сходит улыбка, а представить себе его рассерженным просто невозможно! Все светские навыки — инженерные, технические, механизаторские, строительные — очень пригодились новому настоятелю Ильинской церкви. «Купол выравнивал самолично, — с нескрываемой гордостью сообщает матушка Любовь. — Смотреть страшно было, но построил какие-то подмостки, обвязался веревкой, помолился и полез». Ремонтом в храме руководил тоже сам отец-настоятель. Украшал храм тоже сам: про что ни спросишь в храме — про причудливые ли металлические цветы на дверях, про гробницы, в которых покоятся частицы святых мощей, — на все один ответ: а это батюшка сам сделал. Конечно, во всем отцу Николаю помогает его матушка. Она и за ящиком, и на клиросе, и в приходской гостинице, где останавливаются гости вроде корреспондентов «НС» или духовенство, приезжающее иногда сослужить с отцом Николаем, и в трапезной. Одним словом — гармония. Единственное, о чем приходится жалеть, — это очень малочисленный приход. Но откуда ему здесь, в Чернобыле, быть большим? Самоселы — стары и немощны, вахтовики — загружены работой. И все же приход, хотя и маленький, есть и в Чернобыле. На воскресной литургии бывает пять-шесть человек, на праздники — побольше. В такие дни церковного года, как Великая суббота, Пасха и Радоница, которую здесь называют «Гробки», приезжает по несколько сот человек.

Конечно, отцу Николаю приходится нелегко: маленький приход — маленький доход. А работ в Ильинской церкви требуется очень много: и отопление провести, и крышу перекрыть, и вырубить мелколесье, которым за годы, прошедшие после Катастрофы, зарос церковный двор. Три года назад настоятель поехал за советом к своему архиерею: как быть? И владыка Митрофан благословил отца Николая совершать крестный ход по украинским епархиям с чтимой иконой Ильинской церкви — образом свт. Николая. Согласно храмовой описи, эта икона уже в XVIII веке почиталась как чудотворная: от нее неоднократно были зафиксированы случаи исцеления. Вот с этой иконой и проезжает отец Николай по приходам. Все пожертвования идут на поддержание Ильинской церкви: «Мы так и говорим: святитель Николай нам послал отопление в храме. Очень большой помощник!» — рассказывает матушка Любовь.

А в прошлом году, на двадцатилетнюю годовщину Чернобыльской аварии, Ильинскому храму была пожалована митрополитом Киевским еще одна святыня: икона Спас Чернобыльский — пожалуй, одна из самых необычных по иконографии икон, какие нам доводилось видеть. Христос, Богородица, архангел Михаил, души погибших в Катастрофе, спасатели в противогазах, врачи и энергетики в белых халатах — необычные, слишком «современные» персонажи очень убедительно напоминают, насколько недавно произошла чернобыльская трагедия. Образ был написан в 2003 году по благословению Блаженнейшего митрополита Киевского Владимира. В прошлом году отец Николай с двумя иконами проделал путь от Севастополя до Чернобыля: есть предание, что таким маршрутом шел, проповедуя Евангелие, св. апостол Андрей Первозванный. «Поскольку Чернобыль так или иначе затронул каждую семью, люди с большим волнением и с большой верой приходят к этому образу», — говорит отец Николай.

«Батюшка, так сколько у вас прихожан?» — «Знаете, иногда нам кажется, что очень мало, три старичка. А иногда мы прямо ощущаем, что прихожан у нас сотни! Ведь Чернобыль — это явление как бы всемирное!»

Штат Ильинской церкви невелик: батюшка, матушка, два истопника и… собственный, «штатный» звонарь — вахтовик Николай. Он приезжает из Киева не только во время своей вахты, но и в свободные дни. Именно он в ночь на 26 апреля, ровно в 1.23, когда исполняется годовщина Катастрофы, звонит в висящий на церковном дворе у поклонного креста колокол. Звонит столько раз, сколько лет прошло с аварии. И этот звон заявляет на всю Зону: в Чернобыле есть Церковь, которую не одолеют врата ада! В Чернобыле совершается Божественная Литургия. И это значит, что в Чернобыле есть место, где Жизнь победила смерть. Значит, у Чернобыля есть надежда, у Чернобыля есть будущее. Вернется ли в Чернобыль нормальная жизнь — не знает никто: можно ли очистить всю местность от радиоактивных пятен — неизвестно. Но православная жизнь в Чернобыле будет, в Ильинский храм будут приезжать люди. Пока храм будет — будет и жизнь.

В день годовщины аварии на Чернобыльской АЭС молебен служили прямо на территории станции. На такие молебны всегда приезжает очень много народа. В этот раз среди клириков был и корреспондент «НС» диакон Федор Котрелев

Эпилог

На пороге храма архангела Михаила в с. Красно, в трех километрах от ЧАЭС, дозиметр показывает 4-кратное превышение предельно допустимого уровня радиации. Но стоит перейти порог храма, как радиационный фон становится нормальным - таким же, как в Москве

Путешествуя по Зоне, мы посетили оставленную жителями деревню в трех километрах от реактора. В деревне стоит деревянная церковь архистратига Михаила. На улице, около церкви, уровень радиации превышает предельно допустимый в четыре раза. В обычных зданиях радиация меньше, поскольку туда не попадает с улицы радиоактивная пыль, но все-таки показания дозиметра далеки от нормы. Внутри же храма дозиметр показывает «нормально». Поистине в Церкви для смерти просто нет места!

Предлагаем вашему вниманию еще несколько фотографий, привезенных нашими корреспондентами из Чернобыля, Припяти и окрестностей

В храме Архистратига Михаила (с. Красное)

В Припяти…

…улицы давно превратились в рощи

Там, где почти нет людей, благоденствуют звери. Они здесь ходят, почти никого не боясь

26 апреля 1986 года, произошла одна из самых страшных техногенных катастроф в истории человечества. После аварии на Чернобыльской АЭС жителей окрестностей эвакуировали за 36 часов. Из-за опасности они не могли взять с собой ни личных вещей, ни домашних животных. В первые дни после взрыва умерли несколько десятков человек, в последующие годы последствия катастрофы привели к смерти нескольких тысяч. Сейчас в «зоне отчуждения» - так называют тридцатикилометровую территорию вокруг места взрыва - время словно замерло. В опустевших садиках лежат разбросанные игрушки и покрывала, в домах брошены вещи. Города постепенно покрываются пылью и «сдаются» растущим, несмотря ни на что, деревьям. Там по-прежнему работают специалисты, ликвидирующие последствия аварии, а также приезжают туристы, чтобы своими глазами увидеть страну, которой больше нет. О том, как выглядит зона отчуждения сегодня, - в материале наших коллег с портала НГС .

На месте катастрофы недавно побывал Андрей Шевченко из Новосибирска. Ему 26 лет, по образованию электромеханик, а по профессии - инженер-конструктор.

Начал интересоваться этой историей [аварией на ЧАЭС], когда по работе сталкивался с атомными объектами. В отличие от тех, кто любит поиграть в игру «Сталкер», мне было интересно узнать с технической точки зрения - что случилось, почему так произошло? И со временем появилось желание посмотреть на всё это собственными глазами, - рассказал Андрей.

В зону отчуждения попадают легально (ехать централизованно с экскурсией) и нелегально, отметил он. Легально безопаснее, потому что туристы ходят по заранее проложенным маршрутам. Те, кто приезжают сами, могут попасть в места, которые «фонят до сих пор», и рискуют получить серьёзную дозу облучения.

Экскурсии проводят киевские компании. До Киева он доехал автобусом из Москвы. По словам Андрея, несмотря на «пикантность», связанную с политической ситуацией (экскурсия была в октябре 2017 года), проблем на границе не было. Нужен был загранпаспорт, приглашение. Вместо приглашения был ордер на экскурсию. Плюс обратный билет. В пропускном пункте не требовали денег, правда, по правилам пересечения границы могут попросить показать деньги для доказательства платёжеспособности.

Спросили цель визита, я показал документы. Пара вопросов типа «посещал ли ранее» - и со спокойной душой пропустили, - вспоминает турист.

Приехав в Киев, Андрей созвонился с компанией, которая проводит экскурсии, переночевал в хостеле (номер в центре Киева обошёлся в 300 рублей), а утром отправился на вокзал ждать свою группу. Экскурсия была на русском языке, в компании с Андреем оказались ещё два гражданина Латвии.

Зона отчуждения находится в 110 километрах от Киева - туда на микроавтобусе они добрались за час с небольшим.

Первое КПП Дитятки - вблизи города Иванков. Там проверяют все документы, сверяются с заранее отправленными списками туристов.

Вообще ещё до подъезда становится понятно, что пропадают населённые пункты. Начинаются просто обычный лес и степь. Мы заехали в первый попавшийся населенный пункт - Залесье. Это небольшая деревенька. Первую остановку сделали, зашли в маленькие домики, в дом культуры. Старые советские вывески, - рассказывает Андрей.

В Чернобыле нет постоянных жителей, но живут работники станции, которые продолжают работы по ликвидации аварии. В городе стоит мемориал «Звезда Полынь», а за ним аллея городов, которых не стало после атомной аварии.

Лучшее время для экскурсии, по словам Андрея, межсезонье. Летом может быть жарко, так как посетителям нужно быть в одежде, закрывающей все тело (лицо может быть открытым), и к тому же города зарастают кустами и деревьями, которые закрывают обзор.

При выезде туристов пропускают через специальные дозиметры, и если уровень радиации на одежде выше нормы, то её попросят снять и оставить. Так однажды случилось с одной девушкой, и ей пришлось уехать без штанов.

Андрей взял с собой дозиметр, который заранее купил через интернет. У кого нет - можно взять напрокат (обойдётся в 10 долларов).

Ближе к месту взрыва прошли ещё один пункт досмотра - КПП Лелёв. Затем группа поехала в сторону города закрытого типа Чернобыль-2. В советское время его место было засекречено, официально там был пионерлагерь. Здесь стоит радиолокационная станция «Дуга» высотой 140 метров.

Была построена для того, чтобы отслеживать пуски ядерных ракет в любом уголке планеты, - рассказывает Андрей. - После аварии прикрыли.

Когда мы летим на самолёте, там фон достигает 200–300, что в 10 раз выше нормы, - привёл он пример.

Следующая остановка - село Копачи. Когда начали ликвидацию аварии, это село просто закопали в землю, то есть специально делали рвы, дома сносили техникой. Сейчас на этом месте лишь жёлтые столбики с табличкой. Правда, позже специалисты поняли, что это была ошибка, так как грунтовые воды здесь были слишком высоко и радиация начала попадать в почву.

Зашли в садик. Там немножко жутковато становится - куча детских вещей, игрушек и прочее. Всё это потрёпано временем, конечно. Но впечатлительные люди впечатлятся. Вживую, конечно, всё иначе смотрится, чем на картинках. Я скорее испытал чувство пустоты, когда столько людей было - и вот раз, в один день всех выселили, - рассказывает Андрей.

Сейчас над атомной станцией новая арка - старое укрытие пришло в негодность, потому что строили на скорую руку. Высота новой арки позволила бы разместить под ней статую Свободы, - говорит Андрей.

Смотровая площадка находится в нескольких сотнях метров от взорвавшегося реактора - показатели дозиметра там выше нормы примерно в 10 раз.

Припять - город, который был расселён через 36 часов после аварии. В советское время это был довольно богатый город, город атомщиков - высокооплачиваемая профессия, многие хотели туда попасть. Средний возраст жителей был всего 26 лет, основан город был в 1970 году.

Незадолго до въезда сделали остановку у стелы. Там начинается огромное радиационное пятно - рыжий лес. После того как произошел взрыв, всё, что вышло из этого реактора, полетело в воздух и потянулось в сторону северо-запада. Название «рыжий лес» - оттого, что первичное облако пролетело над лесом, и он порыжел. Рыжие ветки, рыжие иголки. Там по-прежнему очень высокий фон спустя уже много лет, - рассказывает Андрей.

В медсанчасти № 126, куда привозили первых пострадавших, Андрей поднёс дозиметр к кусочку подшлемника пожарного, который лежал на столе, - показатели зашкаливали в 500 раз.

Один из самых известных объектов города-призрака, как называют Припять, - колесо обозрения. Его хотели запустить 1 мая, до этого были лишь пробные запуски. Авария на Чернобыльской АЭС произошла 26 апреля - колесо так и не заработало.

В зоне отчуждения есть памятник тем, кто спас мир. Его поставили сами ликвидаторы аварии на десятилетие трагической даты. Там, по словам Андрея, изображены все, кто действительно спас мир, - пожарные, работники станции, доктора.

На обратном пути, проезжая по рыжему лесу, группа ускорилась. Возможно, говорит Андрей, потому что дозиметры показывали превышение нормы радиации. Однако итоговые показатели сообщили, что доза полученной радиации в пределах нормы.

Это неописуемые впечатления оттого, что посетил город-призрак. С одной стороны, это безумно интересно и любопытно - взглянуть на погибший советский город, но с другой - ты своими глазами видишь чудовищную цену человеческой ошибки и понимаешь, насколько мы всё-таки бессильны перед природой, - поделился Андрей.

26 апреля - День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах. В этом году исполняется 32 года с момента Чернобыльской катастрофы - крупнейшей за всю историю ядерной энергетики в мире.